Глава первая

Элайджа

Настоящее

Я считал, что мы сами определяем уровень своей зрелости. Некоторым счастливчикам повезло, и они могли делать все, что хотели. У них была семья и, не дай бог, дети. И были такие как я. Мы зарабатывали на жизнь, откладывая деньги в банк. Некоторые из нас получали удовольствие от того, что делали, — да, черт возьми. Меньшие смертные застревали на ненавистной работе, — например, готовили еду, угождая людям, — только чтобы позволить себе то дерьмо, которое, по их мнению, им было нужно. Некоторые люди воплощали в себе несколько подобных типов. Я бы предположил, что если человек ставит галочку более чем в одной из жизненных граф — соглашается создать семью, детей и собак, — то он или она несчастны. Я видел, как изнеможение отражалось на их лицах, когда они бегали за своими детьми по магазину. Это было неоспоримо. Никто не мог заставить меня поверить в обратное.

Что насчёт меня? Мне нравилось одиночество, я любил свою работу и не уставал от рутины. Лично я вообще не умел готовить и не собирался учиться.

Зачем тратить час на готовку, если можно потратить это время на рисование или завершение графического дизайна?

У меня было все, что я хотел, потому что ставил на первое место только себя и свои желания. Ну, за исключением моей мамы, но она была единственным человеком, которого я ставил выше себя.

Думаю, Хэнка тоже можно причислить к этой категории. Он заменил мне отца и относился к маме с тем уважением, которого она заслуживала. Но на этом все.

Ладно... Возможно, ребята из двух моих салонов скрасили последние несколько лет моей жизни, избавив от полной изоляции, но на этом точно все. Серьёзно.

Я владел двумя тату салонами — второй открыл всего полгода назад. Моя мама — причина создания нового салона «Логово дьявола».

Она ежедневно умоляла меня вернуться в мой родной город — Сассафрас, штат Алабама, — чтобы мы могли чаще видеться.

На поиски идеального места и строительство ушло несколько лет, но я добился желаемого благодаря своим приоритетам.

Главным из них была мама. Среди других изменений — покупка дома. Но она все равно жаловалась, говоря, что я слишком долго не могу его купить.

Тем не менее, я добился своего. Но мама не могла понять, какой объем работы я проделал между живописью и графическим дизайном.

Ее не особо интересовали мои клиенты в «Удар дьявола» в Джеффри — я не слишком творчески подходил к названию своих предприятий, — а также управление салонами.

Времени на все не хватало.

Но все же я был рядом с ней.

Я тяжело и протяжно вздохнул, когда поставил свой внедорожник на стоянку у продуктового магазина. Готовить я не умел, но зато знал, где достать легкий перекус.

Меня можно назвать Кинг-Конгом города закусок. В своей неспособности я винил маму.

Она не должна была столько лет кормить меня. Теперь я не планировал готовить до конца жизни, так как был слишком ленив, кхе-кхе, занят.

Мой телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я заглушил двигатель. Я отсоединил его от зарядного шнура и застонал, увидев имя на экране.

— Да? — Я вылез из машины и закрыл за собой дверь.

— Ты не попрощался, — сказала Линдси.

Я засунул ключи в карман.

— Да?

— Как всегда мудак, — пробормотала она в трубку. — Разве ты не собирался попросить меня переехать к тебе?

Я рассмеялся.

— С чего бы мне это делать?

— Не будь таким из-за какой-то глупости, — проворчала она. — Как я должна была догадаться, что у нас серьёзные отношения, если ты ни разу не сказал, что мы встречаемся?

Она серьёзно собирается разыгрывать эту наивную карту?

— Ох, блядь, не знаю, возможно, подсказкой должно было быть все то время, когда ты тусовалась у меня, раздвигая ноги, — проворчал я, заслужив брезгливый взгляд пожилой дамы, которая катилась мимо меня на моторизованной коляске. — Не знал, что выгляжу как человек, который любит делиться.

— О боже! Я не изменяла тебе! — кричит она.

— Это не помешало тебе взять номер Криса прямо у меня на глазах.

— Ты мог бы вмешаться и сказать: эй, чувак, это моя девчонка, но ты этого не сделал, верно? — Она выдохнула. — Забудь об этом недоразумении. Я бы серьёзнее относилась к нашим отношениям если бы ты тоже был серьёзен.

Я провел пальцами по волосам, которые за время поездки торчали в разные стороны.

— Уверен, что это нереально, — пробормотал я.

Она рассмеялась.

— Мы все еще можем попробовать, понимаешь? Давай рискнем.

Это было похоже на разговор с кирпичной стеной.

Нет. Я не хотел быть с Линдси и выслушивать ее жалобы.

Она была из категории женщин, которые любили играть в игры, а я отказывался быть чьей-либо пешкой.

Я пытался. Очень. Единственная причина, по которой я продержался с ней так долго, заключалась в том, что с ней чертовски легко.

Она приходила каждую ночь без каких-либо требований. Я думал, что ей нужны только физические ощущения — как и мне, — пока не застал ее флиртующей с Крисом.

На самом деле я не ревновал к татуировщику, который работал на меня в «Удар дьявола». Для нее все было игрой — от того, как она хлопала глазами, до лукавой улыбки, которую она дарила мне, передавая Крису номер своего телефона.

Она хотела, чтобы я добивался ее, словно какой-нибудь неандерталец. А когда я этого не сделал, уже нельзя было спасти то, что было между нами.

Мне не хотелось подобных сложностей. Я предпочитал одиночество. Мне нравилось работать в тишине.

Линдси была единственной девушкой, с которой я встречался и знала об этом, поэтому я добавил её в ближний круг, но эта глава завершена. Она никогда не станет чем-то большим.

— Тебе следует позвонить Крису, — сказал я ей через некоторое время.

— Вообще-то я собираюсь на свидание с ним в эту субботу. Я просто хотела попробовать в последний раз.

Я кивнул. Это меня не удивило.

— Крис — хороший парень. Не используй его.

Когда она начала протестовать, я завершил звонок.

Я посмотрел по сторонам, прежде чем перейти дорогу к магазину. В тележке нет необходимости. Я планировал купить только перекус.

Когда я находился дома, я только и делала, что перекусывал. Обычно я ел вне дома.

Сначала я взял галлон шоколадного молока (прим. пер.: Галлон (англ. gallon) — мера объёма в английской системе мер, соответствующая от 3,79 до 4,55 литра (в зависимости от страны употребления)), но, подумав, отложил его, так как еще не подключил в доме все необходимое.

У меня подключено электричество и вода, и я заплатил нескольким знакомым парням, чтобы они перевезли мои вещи на «U-Haul» (прим. пер.: U-Haul — Сам-себе-перевозчик — распространённое рекламное название фирмы, сдающей напрокат прицепы, пикапы и грузовики обычно на условиях подневной оплаты).

В моем внедорожнике лежало несколько вещей, но в основном все было в доме, ожидая, пока я со всем разберусь.

Теперь мама не сможет оспорить мою к ней безграничную любовь. Какой еще почти тридцатилетний мужчина переехал бы обратно в родной город, потому что его умоляла об этом мама?

На то, чтобы распаковать вещи, у меня уйдет целая неделя, а может, и больше, поскольку на завтра у меня были назначены встречи в салоне — татуировка на бедре и два клиента с тату на спине.

Если они придут.

Я отправился за пирожными «Little Debbie», все еще расстроенный тем, что не взял молоко, поэтому недолго думая вернулся за ним.

Моя ленивая задница могла в первую очередь подключить холодильник, только чтобы получить это гребаной молоко.

Захватив пирожные «Zebra Stripe» и «Nutty Buddy’s», я перешел к отделу с чипсами. На мгновение меня охватила паника. Я не увидел ни одного «Funyuns» (прим. пер.: Funyuns — торговая марка кукурузной закуски со вкусом лука). И через пару секунд я понял, почему.

Осталась последняя упаковка и она была частично скрыта лежащими рядом чипсами «Lay's». Я вздохнул с облегчением и улыбнулся, как бы говоря: все в порядке, как вдруг показались две маленькие ручки и схватили пакет раньше, чем я.

— Тпру, — сказал я, уставившись на девочку с белокурыми косичками.

Она медленно поворачивается, смотрит на меня и с любопытством вскидывает бровь.

— Ты со мной разговариваешь?

Ребенку не больше трех лет, а она совершенно одна в магазине и ворует мои чертовы чипсы!

— Не хочешь подарить мне эти луковые колечки? — Вежливо спросил я.

Она посмотрела на чипсы в своей крошечной ручке — мои чипсы, — а затем снова на меня.

— Нет. Возьми свои.

Она развернулась собираясь уйти.

— Где твои родители? Маленькие засранцы не должны расхаживать в одиночестве, даже если становятся мелкими воришками в столь юном возрасте.

Она нахмурилась, ее маленький носик сморщился.

— Там, где я ее оставила. — Она указала на светловолосую голову, склонившуюся над одной из секций морозильника. Маленькая девочка осматривала меня, когда я снова взглянул на нее. Уставившись на мои руки, она закатила глаза, прежде чем нахмурилась. — Дедуля всегда говорит маме, что татуировки уродуют женщин.

— О? — Я склоняю голову. — Твой дедуля звучит как уродство.

От моих слов она разинула рот.

— У тебя на руках демоны, потому что ты один из них.

Я дернулся и зашипел. Она испугалась, выронила пакет и с криком побежала к маме.

Я нагнулся, подобрал чипсы и, посмеиваясь, направился к следующему отделу, взял пиццу — её я мог с лёгкостью разогреть, — а затем отправился к кассе, где злобная воровка, рассказавшая о своём уродливом дедушке помогала маме выгружать товары из их корзины.

Маленькая воровка подняла голову, ее глаза расширились и стали такими ожесточенными, как только можно в ее возрасте. Она увидела пакет с чипсами в моей руке и похлопала мать по бедру:

— Мам, мама, — начала она.

— В чем дело, Люси? — спросила ее мать, прижимая к себе сумочку и катя тележку вперед, пока кассир пробивал товар.

Я взглянул на сальные светлые волосы, уложенные в пучок. Вероятно, она уже день или два не мыла голову.

По ее обломанным ногтям и бледному, усталому лицу без макияжа было видно, что ей наплевать на свой внешний вид.